Интервью «Литературной Газете», беседу вела писатель, художник Арина Обух:
«В России любят бунтовщиков, их буйные кручинные бедовые головы. И конечно, главный атаман на Руси – это Стенька Разин. Ему удалось вдохновить и Пушкина, и Цветаеву, и Волошина, и Шукшина, и Шостаковича, и Евтушенко, и Кустодиева, и Сурикова… и иже с ними.
Стенька Разин жив. Его непокой передаётся и современным писателям. Неудивительно, что Захар Прилепин пишет трилогию о знаменитом казаке.
В самом начале книги невольно думаешь: Захар пишет о себе или всё-таки о Стеньке? Но в любом случае – о России. Русский ад и русский рай встречаются лицом к лицу. И держат бой.
Сам Захар Прилепин тоже персонаж для книги, которую, думаю, он ещё напишет. Редкий писатель, которого ненавидят так, что совершают покушение на него. И любят так, что «всем смертям назло» он жив.
Кто-то считает главной книгой Захара Прилепина «Обитель», другие – новый роман с загадочным названием «Тума»: 686 страниц о Стеньке Разине – о его жизни до бунта. Бунт здесь как предчувствие. Чтобы взять автограф у автора на московской ярмарке, вереница читателей протянулась через всю Красную площадь и стояла четыре часа кряду.
***
–Захар, поздравляю «Туму» с премией «Книга года». Так или иначе, а все твои книги о бунте. Почему тебя вдохновляет именно это явление человеческого духа?
–Приятно думать о святых, хорошо думать о безупречных, радостно описывать просветлённых, но я выбрал себе другую работу. Когда я, подорванный, лежал в больнице, то вдруг сформулировал впервые в жизни: я люблю пруклятых. Я люблю тех, кто ставит самую высокую ставку – свою собственную душу.
То есть я воспринимаю себя в качестве такой слабой адвокатуры тех персонажей, которых у нас огульно отправляют в ад. Так и говорят: «Стенька Разин в аду», а я говорю: «Пожалуйста, подождите. Давайте обсудим это всерьёз».
Любой персонаж, который ломает устой предыдущий, он ходит по кромке ада. Но вместе с этим он совершает зачастую невероятный прорыв в истории человечества. Оно вдруг меняет контуры, очертания и приходит к каким-то совершенно иным ответам. Может быть, неверным, но… я всегда смотрел на этих персонажей «с затаённой в сердце мукой». Спартак, Уот Тайлер, Уильям Уоллес, Стенька Разин, Ленин, Че…
Вся история человечества строится на этих рывках и преодолениях. Бунт – это в широком смысле религиозная история. В конце концов, всё началось с того, что человек взбунтовался против Бога...
***
–Чем автор, написавший «Саньку», отличается от себя, который написал «Туму»?
–Это достаточно сложный процесс: провести по себе скальпелем, по этим наросшим шкурам разнообразным, все эти годовые кольца распороть и провалиться туда целиком, в самого себя – и потеряться там… Я стараюсь такими вещами не заниматься.
Но, конечно, это совершенно другой опыт литературный: «Саньку» я писал, вообще не задумываясь о том, как выглядят сюжет, персонажи, движение героя... Я просто начал писать и писал до последней строчки достаточно стремительно, меньше года.
С «Тумой» я, к несчастью, всё уже знаю: как создаётся сюжет, что не стоит делать, что стоит. При любом слове, которое я начинаю писать, при любом сюжетном повороте – тут же срабатывает мой внутренний страж, который напоминает мне, что так нельзя: «Это слово уже использовали до тебя, сюда тоже не ходи, а вот здесь надо убрать диалог, а здесь надо больше природы…» Профессионализм не только расширяет, но и сужает пространство возможностей. Ты становишься заложником того, что знаешь.
Чтобы написать «Туму», я, конечно, включил свою детскую память – я вырос на Верхнем Дону. Мои дедушка и бабушка говорили на том языке, что звучит в моём романе. То, что кажется далёким, – на самом деле не столь далеко: мой дед родился до революции, застав своего деда, который родился при Пушкине. От Пушкина рукой подать до Пугачёва, от Пугачёва – до Разина.
И конечно, я до остервенения начитался литературы русского Средневековья. Мне нужно было в этот строй речи вернуться».
Полностью по ссылке: https://lgz.ru/article/ya-dolzhen-verit-tomu-chto-pishu/
