Недавний инцидент в Московской области обнажил курьезный случай с участием судебных приставов и представителя Сбербанка. В истории, где суммы денег и законы взаимодействуют с абсурдностью, было задействовано почти 7 миллионов рублей, которые неожиданно попали в руки должника и его супруги, пишет Дзен-канал "Ваш адвокат Усов и компания".
Как все началось
Ситуация зародилась в августе 2016 года, когда Сбербанк инициировал исполнительное производство против Задолживания по имени Г., сумма долга составила 15 миллионов рублей. В залоге находилась недвижимость, стоимость которой оценивалась в 50 миллионов. Кажется, все предвещало успешный исход. Но вскоре выяснилось, что процесс пошел не так, как планировалось.
Ситуация выходит из-под контроля
Приставы столкнулись с проблемами: проводимые торги не принесли результатов, и имущество было передано Сбербанку за 31 миллион рублей. Разница между этой суммой и суммой долга составила 16,3 миллиона рублей. Однако вместо того чтобы вернуть эти средства в счет второго долга, приставы приняли странное решение.
Судебный пристав позабыл о своей основополагающей функции и, словно Санта-Клаус, распределил 16 миллионов рублей между бюджетом, самим должником (7,6 миллиона) и его женой (более 8 миллионов). Логика решения была простой: имущество находилось в совместной собственности, а значит, деньги можно делить.
Реакция суда и ситуации
Сбербанк остался недовольным действиями приставов и в 2019 году подал иск в Гагаринский районный суд, который признал действия приставов незаконными. Банк смог вернуть лишь 839 тысяч из 8 миллионов взятых. Судебные инстанции, однако, сочли, что у банка есть возможность потребовать свои деньги с должника, а не с государственных органов.
Ситуация изменилась с вмешательством Верховного Суда, который напомнил, что приставы обязаны действовать в соответствии с законом, и если деньги были выданы не тем лицам, то на них лежит ответственность за свои ошибки. Верховный Суд отменил прошлые решения и отправил дело на пересмотр, указав, что убытки, понесенные банком, являются реальными, а вина приставов — очевидной.
