«Служил в штабе писарем». Пьер Бурдье и его колониальная подработка, о которой он не любил вспоминать
Знаменитого французского ученого Пьера Бурдье сегодня цитируют все кому не лень — от социологов до архитекторов.
Его книги про габитус, классы и культурный капитал — обязательная программа.
Но вот что почти никогда не вспоминают: в молодости Пьер успел немало потрудиться на французскую колониальную армию в разгар Алжирской войны.
Да-да, был в самой гуще событий, которые сейчас считаются чуть ли не самой грязной и кровавой колониальной мясорубкой XX века.
Алжирская война (1954–1962) — французы пытались удержать Алжир силой, а боровшиеся за независимость местные жители шли до конца. Убитых — больше миллиона со стороны Алжира, и десятки тысяч со стороны Франции. Обе стороны как будто соревновались друг с другом в зверствах и жестокости
Шесть лет, самую «горячую» пору той войны - с 1955 по 1961 год – молодой Пьер Бурдье (25–31 год) работал в мятежной колонии.
Начинал как солдат-призывник (из кладовщика быстро вырос в сотрудника пресс-службы), потом — работал на госструктуры как аналитик и исследователь.
Он изучает кабильские деревни, быт, родственные связи и переселения. Работает на своё государство как часть военного механизма – в то время как власти и армия принудительно перемещают миллионы алжирцев с места на место.
Бурдье потом скажет, что это было для него «второе образование» — мол, увидел страдания, прочувствовал социальное неравенство, многое осознал и переосмыслил.
Уже после всего он довольно абстрактно, но критиковал увиденное и пережитое. Вот такое писал про французские концлагеря для алжирцев:
... в лагерях regroupement исчезали привычные места для социализации: у фонтана, на улице; это порождало «общество-фантом» — людей без души, потерявших своё традиционное прошлое...
Оппоненты напирают, что факт остаётся фактом: Пьер Бурдьё был частью колониальной машины, даже если и не в самом грязном её механизме.
Этнографические методы, которые молодой ученый применял в Алжире, были в числе прочего использованы для насильственного переселения североафриканцев и для их не шибко добровольного «умиротворения».
Неудивительно, что на патриарха критической социологии сейчас катят бочку алжирские учёные.
Дескать, в Северной Африке дедушка был не наблюдателем символического контроля (каким ему хотелось казаться), а его соавтором и режиссёром!
Как там у Галича: оказался наш отец не отцом, а сукою
Впрочем, сам Пьер Бурдьё вот уже четверть века тихо полёживает на элитном погосте Пер-Лашез по соседству с Сартром, Уйальдом, Шопеном и прочими селебритиз.
И от пересудов, как он побарагозил по молодости, ему не холодно и не жарко.
@социальный_антрополог_на_службе_у_корпораций
